Лидер группы "Крематорий" Армен Григорян рассказал о путях к спасению, компьютерных играх и реальных полетах.

- В этом году «Крематорию» предстоит отметить 25-летний юбилей; вы выпустили альбом «Амстердам» после шестилетнего перерыва. Только, смотрю, все в том же ключе – «этот город, как подорванный склад, этот город настоящий ад, там не бывает никогда покоя и тишины. Этот город с рождения встал на тропу войны», «Доктор, эта планета больна. Доктор, с меня хватит. Чужой и враждебной стала Земля, Я теперь Лунатик». Думаете, недалек тот день когда…

- «…наткнется Земля на небесную ось», как у Булгакова. С каждым прожитым годом я считаю катастрофу все более возможной, - рассказывает музыкант "Смене". - Мир семимильными шагами к ней идет. Наверное, все будет так, как в Библии: противостояние духов, злых и добрых. И эта битва будет последней. Внутри каждого человека, имею я в виду. А не материальное что-то. Глобальное потепление или земная кора чтобы треснула – в такое я не верю. Будет именно духовный Апокалипсис.

- А что же делать?

- Бежать. Каждый ведь сам решает, оставаться ему или пора смываться. Я считаю, что пора смываться. То есть найти свой собственный остров, создать свой микроклимат, общество; которое поддерживает твое мировоззрение. И жить там по тем представлениям, которые ты считаешь правильным.

- Кстати, о представлениях, которые люди считают правильными. Раньше многие стремились к кремации. Сейчас создаются уж совсем диковинные захоронения – под водой, да на орбите…

- Под водой хорошо таким, как Френсис Дрейк. На орбите – космонавтам. Только кто их там навещать-то будет? Мне абсолютно неважно – что будет потом. Главное – «до». Чтобы было осознание: человек имеет право на жизнь и смерть. А когда общество делает за него выбор, это ужасно.

- Вы про эвтаназию?

- Нет. Вот идете вы домой, а там маньяк. Вас бабушки-дедушки растили, радовались, а тут пришел ублюдок и убил, потому что ему от этого кайф. Поэтому, я считаю, президент и правительство – они должны не за рождаемость бороться, а преступностью заниматься. За деньги не купишь ни демографию, ни счастье, тем более.

Сейчас, впрочем, даже не понимаешь, с кем бороться. Сделано абсолютно все, чтобы нивелировать личность. Давление толпы, стереотипов может привести к полному отсутствию общества, состоящего из личностей! Будет масса, запрограммированная на разрушение. Поэтому, конечно, есть соблазн смыться и спрятаться от этого стада баранов, несущихся к краю пропасти. Их не остановить. А пастыри, которые приходят к ним, думают не о стаде, а о себе самих.

Нужна гражданская позиция, путь к созиданию. Вчера вот встречал приятеля, он кашляет, от него пахнет неважно, говорит, хочу бросить, но курит одну за одной. Это разрушение себя, что мне на определенном этапе вдруг стало совсем ненужным. Года два уже прошло, как я бросил курить, абсолютно просто и легко, хотя я не думал, что это вообще может когда-то произойти.

С алкоголем иначе – я предпочитаю все-таки пить. Но ограниченно и только вкусные напитки. Потому что как-то догоняться в этой жизни надо! Смотреть на мир трезвыми глазами - прямой путь в психиатрическую больницу. Знаете, что в Японии меньше всего пьют, но больше лежат в психушке? А во Франции наоборот, психушек мало, зато алкашей полно.

Я, кстати, думаю, что России никакой Апокалипсис не угрожает. Финляндии там или стерильной Норвегии – очень может быть. Из уроков биологии помню, почему млекопитающие выжили, а динозавры вымерли. Потомства ящеры приносили мало, сами были большие. Но их было немного, и потому, когда случилась катастрофа, динозавры все и вымерли. А млекопитающие были маленькие, жили не очень долго, и это заставляло их плодиться чаще. Поэтому мы с вами и едем в этой машине, а динозавры в музеях пребывают.

Еще помню школьные занятия по НВП. Был у нас майор Барановский, очень хороший дяденька. В рамках занятий нас иногда возил в Московский дом пионеров и там показывал страшные ужасы, как в Штатах для нас готовят ракеты. .Убеждал , что американский империализм рано или поздно приведет планету к цугундеру.

А мы, Советы, голуби мира, конечно. Тогда психология была пролетарская. В игре каждый рвался быть не ковбоем, а индейцем, то есть немножко угнетенным. Вот такое ожидание Апокалипсиса нам внушали тогда. Хотя…почему-то мы из СССР помним только плохое, а ведь много было и созидательного.!

Я вот макулатуру сдавал однажды.

- Я тоже, и даже, кажется, несколько раз.

- А я один всего. Но зато сколько! Мой дедушка был замдиректора завода, и в доме стояло 54 тома справочника по металлургии. Толстых. Я, воспользовавшись тем, что никого не было дома , сдал эти книги и получил приз за активное участие в сборе макулатуры. А когда пришел домой, получил больших …лей от бабушки. Потому что от деда всего-то осталось - планшетка да револьвер, который потом в музей забрали.

- Про НВП - номер противогаза помните?

- Третий, как и размер груди моей жены! Мы носим одни размеры, мой нос и ее грудь.

- Там же еще обхват головы важен? Я знаю, что вы шляпы носите, и сжигаете иногда на сцене.

- Да, есть такая традиция. Во время недавних гастролей удалось спалить шляпу в Петербурге. Главное в нашем деле – договориться с пожарными. Так как мы группа огненосная, то до последнего момента было неизвестно, разрешат или нет. Все решилось по-русски: выпив с нами водки, пожарный сам достал ацетон. Спичек приволок, кастрюлю. Спалили шляпу на радость зрителям, и самому пожарному.

- Как прошли гастроли?

- Вы представляете, что такое проехать от Дальнего Востока до Москвы, по нашим дорогам, на нашем транспорте! В общем, задница моя до сих пор еще трясется. Но это было замечательно, потому что не может настоящий музыкант жить без гастролей, как не может жить моряк без моря. Рок-н-ролл жив концертами, и, слава Богу, что каждый раз я ощущаю, насколько много людей разделяет наше мировоззрение. Огромная страна дает огромную энергетику.

- Как-то вы мне рассказывали, что философию «Крематория» создает не группа, а фанаты, которые объясняют ее смысл изумленному автору.

- Это и до сих пор так.

- А неужто за 25 лет философия творчества совсем не изменилась?

- Внедрение кибернетических устройств проходит на всех уровнях, включая музыку. Музыку можно моделировать, делать более предсказуемой, но интересной. Новый звук, новые технологии – это увлекает.

- А с сольным проектом что происходит?

- Сейчас я хочу к нему вернуться снова, попытаться совместить программинг и драйв музыкантов. Но их немного, таких людей, которые могут сделать музыку рельефной, внести свое живое участие. Возможно, эти эксперименты изменят что-то в стилистике «Крематория». Кстати, вспомнил – я самое первое интервью о стилистике и философии группы как раз «Смене» давал!

«Амстердам» мы выпустили, потому что уже нельзя было так долго его записывать, второй год подряд, не все задумки были реализованы.Поэтому хочется все-тки их где-то воплотить.

- Видимо, отвлекались на съемки в кино?

- Не говорите! До сих пор после этого большие проблемы с кожей. «Как найти идеал», назывался прошлогодний фильм. Там девушки-гримерши мажут всех одной и той же кисточкой…

- У нас – индивидуальные!

- Сам процесс киносъемок для рок-музыканта - мука страшная! На концерте ты вышел на сцену, два часа отыграл, тебе похлопали, и ты счастливый ушел, чтобы приступить к принятию спиртных напитков. А здесь же все так долго! Пока свет поставят, пока режиссер что-то скажет, пока текст отработают. Потом бах, ударили в эту фигню, 30-40 секунд съемок, и все заново – свет, гримерши и так далее. Все это совершенно не для такого лентяя, как я.

- Вот и я удивляюсь, зачем вам это вообще понадобилось?

- Возник этот вариант потому, что в доме живут Наполеоны (имеется в виду Дарья Шаталова, директор «Крематория» и жена Армена – прим. авт.). Они знают все: как, куда и чего.

- Ну да, - живо реагирует Дарья. - А некоторые святые люди, далекие от киноискусства, периодически задаются вопросом, на какие деньги клип снять!

- Был же еще один фильм, в котором вы снимались?

- Да, «Тацу», в России он так и не вышел. Мне эта картина интересна только как документальное кино обо мне, моих друзьях и 90-х. Эдакое возвращение в детство. Хотя люди говорят, что фильм был неплохой и даже выиграл какие-то западные конкурсы.

- Говорят, продолжаете писать картины? Много их у вас теперь?

- Нет, немного. Все остановилось, когда я стал снова музыку писать. Рисовал для успокоения нервов, как Челентано в одном фильме дрова рубил, так же и я мазюкал. На сегодняшний день картин порядка 50, в основном они висят у нас на студии. А какую-то часть я подарил друзьям.

- Больше нервничать не будете?! Так ведь не бывает.

- Сейчас я нервы лечу другим способом: летаю на вертолете. Недавно представился случай, и я полетел над Средиземным морем, добрался до Сицилии.

Оказывается, топографический идиотизм у меня случается только на земле, когда в машине еду: по нашим дорогам с нашим указателями легко можно заблудиться. А сверху – полная ориентация с точностью до 3-4 градусов.

Это пока первый этап. В идеале я хотел бы управлять сверхзвуковым самолетом. Когда вы не слышите работы двигателя – это очень увлекательно. Когда смотришь не в боковое, а в лобовое стекло и ощущаешь неземную скорость!

- В симуляторы компьютерные не играете? Или в «Фоллаут» какой-нибудь?